Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
Книги из серии "Ричард Длинные Руки"
Орловский Гай Юлий-
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Острая печаль стиснула мое сердце. Молот прилетел, саданул меня рукоятью по пальцам, разбив в кровь, и рухнул под ноги. – Все мне не надо, – вырвалось из меня тихое, словно стон умирающего зайца. – Мне совсем-совсем не все надо… Бернард взглянул остро. – Да? – рыкнул он. – А может, тебе надо больше, чем все? Я поднял на него взгляд. Бернард смотрит серьезно, сочувствующе. Похоже, эта закованная в доспехи каменная глыба что-то чувствует. – Боюсь, – прошептал я, – что ты недалек… – От…
-
Когда спускался вниз, слуга почтительно доложил, что в прихожей дожидается сэр Сигизмунд. Я заглянул в приоткрытую дверь, он сидит у дверей, прямой и правильный, красивый рослый юноша, весь белокурый, с нежным, румяным, как у херувима, лицом, в чистых голубых глазах почтительное внимание. Я приоткрыл дверь, Сигизмунд вздрогнул, увидел меня, вскочил, преисполненный готовности выполнять любые повеления сюзерена. Я помахал рукой. – Сэр Сигизмунд, не соблаговолите… эта… отзавтракать со мною? …
-
Гунтер на шаг впереди – с красным обожженным солнцем и морозами лицом, усы не просто в разные стороны, но и кончиками вверх, а так по-прежнему суровый, с топором в руках, на плечах плащ зеленого цвета, поверх кольчуги на груди накидка из грубого полотна с красным крестом на всю грудь. На шаг позади – гигант Ульман, весь в красном, потому крест на груди вышит белым, и на щите тоже белым, железный шлем с широкими полями, как шляпа, на плече держит алебарду. Совсем недавно все они, исключая Зигфрида,…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Кадфаэль собрал щепочек, я протянул ладони, задержал дыхание. Вспыхнул и пробежал по сухой травинке огонек. Затрещал, запылал лоскут бересты, огонь охватил тонкие веточки. Брат Кадфаэль перевел зачарованный взгляд на меня, в глазах — отблеск пламени. — Сэр Ричард, вы… вы под сенью милости Божьей! — Да уж, — буркнул я, — под нею самой. Под сенью. — Господь не зря вам такое даровал! Я отмахнулся. — Не пугай. Вообще, братец, тебе после подвига должно бы отломиться что-то и побольше! Или обломиться.…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Еще полчаса изматывающего спуска, когда голова болтается, как на веревочке, а зубы прикусывают то язык, то щеку, и наконец равнина, местами холмистая, это же простор для стремительного бега... Сердце сжалось: я вдруг увидел, где шла та последняя Желтая Волна, которая и закончила войну. По ту сторону Хребта видно, как шла со стороны моря, сжигая и сравнивая с землей города, замки, башни. Всюду оставляла после себя выжженную пустыню, но ударилась о Хребет, взмыла, как на трамплине, и обрушилась на…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
Популярные книги
Глава 1 Эхо кровавого прошлого… — Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, гнилая ты потаскуха… Нарастающие возгласы моментально стихли и большинство демонов с…
Глава 1 Боль… Человек сталкивается с ней постоянно. Иногда яркая, как пролетающий мимо спортивный автомобиль. Ты не успеваешь заметить, что это было. В сознании остаётся…
Пролог — Владимир Павлович, не помешаю? — Тяжелая резная дверь из мореного дуба слегка приоткрылась, и из-за нее вопросительно выглянул посетитель, ожидая, когда ему позволят…
Глава 1 Тот, кто не пробовал, не поймет мою любовь к мотоциклам. К скорости и опасности, от которых захватывает дух, а кровь бурлит от впрыснутого адреналина. Чуть меньше…
Часть XI . Под куполом Глава 1 Безумный бог проник в тело Лисова и теперь изучающе смотрел на меня, как полусумасшедший учёный на неведомую зверушку, словно пытался…
Глава 1 Мгновенно разгоняю четыре снарядика до скоростей, когда металл начинает плавится и разлетаться каплями. Головы охранников просто лопаются, но я пока этого не вижу.…
Глава 1 Пролог. — Александл, плосыпайся, тебя матуска зовёт. Слысысь? — тормошила меня двухлетняя пигалица, старательно дергая за рукав рубашки. — Лиза, отстань,…
Глава 1 Черномор стоял на возвышенности, смотрел вдаль и мотал головой. Он видел, насколько спокойно Булатов направился к этой пирамиде, но ситуация всё равно совершенно…
Annotation Сирота, наёмник, преступник, малость сумасшедший и попросту беспросветный глупец с омерзительным прозвищем "Пустой". Так уж вышло, что за недолгую жизнь я…
Пролог … Это ты был виноват, — горячился Уриэль. — Ноэми была нежна как цветок, чиста как горный родник, она была… —Шлюхой! — прервал его Леонард. — Сколько тысяч лет…
Глава 1 Тимофея почему-то в раздевалке не оказалось. Придя туда, я обнаружил только остальных участников, которые собирались с духом и готовились морально. Внутри помещения…
Глава 1 Валерий Чащин Мастер 4 (Книга четвертая: Мастер. Путешествие на юг. Курорт) Аннотация Приключения мастера-целителя Алекса Рателя продолжаются…
Глава 1 Мою внучку не интересовало сколько нас ожидает в засаде людей, где они и как подготовлены. Её вообще не волновали никакие подробности, хотя за отъездом наших…
Владимир Поселягин Истребитель. Трилогия Истребитель – «Истребители»: Ленинград; 2014 ISBN 978-5-519-00217-5 Аннотация Школьник-выпускник…