Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
Книги из серии "Ричард Длинные Руки"
Орловский Гай Юлий-
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Острая печаль стиснула мое сердце. Молот прилетел, саданул меня рукоятью по пальцам, разбив в кровь, и рухнул под ноги. – Все мне не надо, – вырвалось из меня тихое, словно стон умирающего зайца. – Мне совсем-совсем не все надо… Бернард взглянул остро. – Да? – рыкнул он. – А может, тебе надо больше, чем все? Я поднял на него взгляд. Бернард смотрит серьезно, сочувствующе. Похоже, эта закованная в доспехи каменная глыба что-то чувствует. – Боюсь, – прошептал я, – что ты недалек… – От…
-
Когда спускался вниз, слуга почтительно доложил, что в прихожей дожидается сэр Сигизмунд. Я заглянул в приоткрытую дверь, он сидит у дверей, прямой и правильный, красивый рослый юноша, весь белокурый, с нежным, румяным, как у херувима, лицом, в чистых голубых глазах почтительное внимание. Я приоткрыл дверь, Сигизмунд вздрогнул, увидел меня, вскочил, преисполненный готовности выполнять любые повеления сюзерена. Я помахал рукой. – Сэр Сигизмунд, не соблаговолите… эта… отзавтракать со мною? …
-
Гунтер на шаг впереди – с красным обожженным солнцем и морозами лицом, усы не просто в разные стороны, но и кончиками вверх, а так по-прежнему суровый, с топором в руках, на плечах плащ зеленого цвета, поверх кольчуги на груди накидка из грубого полотна с красным крестом на всю грудь. На шаг позади – гигант Ульман, весь в красном, потому крест на груди вышит белым, и на щите тоже белым, железный шлем с широкими полями, как шляпа, на плече держит алебарду. Совсем недавно все они, исключая Зигфрида,…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Кадфаэль собрал щепочек, я протянул ладони, задержал дыхание. Вспыхнул и пробежал по сухой травинке огонек. Затрещал, запылал лоскут бересты, огонь охватил тонкие веточки. Брат Кадфаэль перевел зачарованный взгляд на меня, в глазах — отблеск пламени. — Сэр Ричард, вы… вы под сенью милости Божьей! — Да уж, — буркнул я, — под нею самой. Под сенью. — Господь не зря вам такое даровал! Я отмахнулся. — Не пугай. Вообще, братец, тебе после подвига должно бы отломиться что-то и побольше! Или обломиться.…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Еще полчаса изматывающего спуска, когда голова болтается, как на веревочке, а зубы прикусывают то язык, то щеку, и наконец равнина, местами холмистая, это же простор для стремительного бега... Сердце сжалось: я вдруг увидел, где шла та последняя Желтая Волна, которая и закончила войну. По ту сторону Хребта видно, как шла со стороны моря, сжигая и сравнивая с землей города, замки, башни. Всюду оставляла после себя выжженную пустыню, но ударилась о Хребет, взмыла, как на трамплине, и обрушилась на…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
-
Анатолий ухмыльнулся. – Коктейль больно хорош. Грешно пролить хоть каплю. – Вот я и говорю, – сказал Борис. – О чем я говорю?.. Ах да, о неудивляемости. И вообще… Увидели бы этот мир мой дедушка да бабушка, снова бы от одного расстройства в эскэйп ушли. В их мире «сексуальная женщина» – это ругательство. Как и «эротичная»… А теперь вон рекламируют, в школах на уроках учат, как быть посексапильнее… Анатолий ухмыльнулся. – А как насчет красоты порока? Привлекательности Зла? Дима, ты чего все…
Популярные книги
Глава 1 Обещание — Что там такое, Жанночка? — заинтересовавшись громко работающим телевизором, спросила Хризалида с кухни. — Ну, ты запретила мне поступать в академию,…
Пролог На ходу застегнув молнию брюк, я помчала в кухню. Пока не глотну с утра кофе, не почувствую, что живу. Моя помощница кофеварка уже сама наполнила термокружку,…
Глава 1. Советник, Палач Империи и глава рода... Первое кольцо. Москва. Главная резиденция рода Лазаревых. Час спустя… Честно признаться…
Глава 1 — Ты изгнан из рода, Алексей. И это моё окончательное решение, — заявил Александр Сергеевич Мечников. С этих слов и началось моё знакомство с отцом. Я оказался…
Глава 1. Опозоренная девица на княжеском балу — Ксенька, помни благодарность моей маменьки, во дворец едешь хоть и прислужницей, однако не каждая дворовая девка такой…
Глава 1 С разбором противников я явно поспешил. Чем ближе мы приближались к флоту противника, тем отчётливее на фоне бледно-голубого неба вырисовывались десятки чёрных…
Глава 1 — Кья! — раздался странный звук от енота, стоявшего на мелководье и прикрывшего лапами несуществующую грудь, когда Зефир подошел поторопить его. — Хорош придуриваться,…
Глава 1 В недрах пятиэтажки меня ждала тёплая еда и пылкие речи капитана Гаврилова. — Михаил Константинович, твою мать. Ты хоть понимаешь, что мог погибнуть? — прошипел…
Annotation Второй этап. Война Марионеток. Земля получила понятную цель, но путь к ней окажется весьма тернистым. Объединение или раскол? Победа или забвение? Егерю придётся…
Глава 1 Небо только начало светлеть, а наши лодки уже активно возили людей на другую сторону реки. Такого массового паломничества в дикие земли не было никогда. Все…
Глава 1 Давай бояться вместе? В середине зала Тимофеевой дачи, на блюдце, стоящем прямо на ковре, горела свеча, от сквозняка огонек трепетал, и тени на стенах…
Глава 1 Потерянные — Дядька Василий… — Вадим смотрел на мужика. — Зачем? — Вас слишком мало, Вадим. Вы с отцом улетели, оставив нас тут сражаться, несмотря на все…
Annotation Он преследовал её со школьной скамьи. Каждый её вздох был под его контролем. Он загонял её в угол. И, казалось, он был наивысшем злом. Так считала Алексия,…
Глава 1 Получить за тролля шкатулку с золотом и еще одну с магическими кристаллами, было приятно. Тем более, что на такой бонус мы не рассчитывали и уже смирились с мыслью,…