В густой глубине, в сердцевине всего сущего ворожит, затаившись, всеобщее тождество. Потому-то камни так похожи на время, потому-то их гранёная твердь пропахла вечностью и морской водой, пропитанной снами и солью. Всё вокруг накрепко связано собственной сутью: и чёрная тяжесть руды, и свет твоей кожи вплетаются в звучание слова ночь . Краски пшеничного поля, твердыня гранита, слёзы и вещи, смастерённые из дерева, дублёной кожи и шерсти — ветхие, линялые, неотличимые одна…
От веры в астрологию, от атавизма мрачных привычек, которые, хочешь не хочешь, а вечно носишь с собой, осталась во мне невнятная склонность, горчащий привкус. От давних примет, разговоров — истёртых, протёртых, как старое кресло, от слов по-холопски исправных, избитых, забитых, густеющих, словно сметана; от мёртвых недель и от спёртого воздуха в наших жилищах. Кто может похвастать таким же твёрдым терпеньем? Я втиснут в толстую кожу здравого смысла, сдавившую грудь змеиными…
В безымянную полночь сердца трепеща, соскользнула капля: это имя твоё, родная, затопило меня печалью. Это прикосновенье боли, на мгновенье вечная радость, словно голос мёртвого друга, прозвучавший вдруг наяву. Прозвучавший врасплох, нежданно отзываясь печалью в сердце, нарастая волной упругой, как холодный осенний сон… А земля вершит обороты, и скрипят ободья забвенья: на тоскующие половины колея рассекает время. Над душой, пролившейся в травы, над…
Я одолел аллегорического злодея — ангела сновидений. Как упорствовал он! И сейчас слышна его смутная поступь, шаги, облепленные улитками и цикадами, спелёнатые запахом моря и ароматом пронзительных плодов. Это ветер, шумящий в кроне времени, свист паровоза, скольжение бреда над жаркой подушкой, тусклый голос тени, падающий в бесконечность, словно клок ветоши, отражённые друг в друге пространства, мутное вино, глухо ревущее стадо в облаке пыли. Порой ему удаётся…
Во вселенских потёмках, среди казарм и спален девственниц, я, оснащённый собственным сердцем и грозными снами, стремительно бледный, с увядшим лицом, я, в трауре вдовца из-за каждой умершей ночи, не утоливший ни разу мучительной жажды невидимой влагой своих сновидений, я, в леденящем жару от каждого звука, который врастает в уши, наливая всё тело неясной грустью и страхом, словно это шаги провидения или убчйцы; я, запертый в непроницаемой скорлупе враждебного пространства, будто…
Я работаю ночью, окружённый городом с его рыбаками, гончарами и покойниками, которых сжигают, усыпав шафраном, плодами и спеленав кровавым муслином. Эти жуткие мертвецы проходят толпой под моим балконом, звенят цепями, старательно дуют в медные флейты поющие тонко, пронзительно и беспросветно под аккомпанемент сочащихся ядом цветов, под вопли плясуний, осыпанных пеплом, под монотонный грохот тамтамов и едкий дым головней. Ибо там, за поворотом дороги, над мутной рекой, сердца…
Даль, укрытая маревом трубного дыма, соль в ритуальных повторах бурунного плеска, звуки и запахи ветхого судна: тлеющих досок, проржавленной стали, старых машин, исходящих лязгом и визгом… Устало толкая корму, завывая по борту, вгрызаются в море они, и грызёт их отчаянье, гложет, и горькие волны вгрызаются в горькие волны, и движется старое судно по старому морю. Угрюмые трюмы, туннели душных потемков, куда проникает лишь изредка солнечный свет в компании грузчиков… Груды…
Какую надежду взлелеять, какое знаменье, какой поцелуй выпестовать в сердце, у истоков рассудка, в беззащитном начале, — ласковый и непреклонный над издревле мрачной пучиной? Какие крылья ангела потусторонних снов скрестить за спиной во имя вечной жизни, чтобы дорога моя среди звёзд смерти стала яростным полётом, начавшимся годы, столетья назад? Как это происходит? Может, мы, суетливое робкое племя, вдруг обретаем вечность во времени, перейдя последний рубеж земного пространства?…
Глава 1 В четверг вечером я погрузил все свои вещи в машину Нарышкина, мы попрощались с дедом и двинули в «Китеж». Несмотря на то, что это был последний официальный день…
Глава 1 Проснулся я бодрым и свежим, да ещё в отличном расположении духа. Вечеринка удалась на славу, после хорошего застолья женщины устроили танцы прямо на расчищенной…
Глава 1 Кто не идет вперед, тот идет назад: стоячего положения нет. Белинский Виссарион Григорьевич Указ Совета Народных Комиссаров от 9 сентября 1938 года.…
Глава 1 Я едва успел вывернуть руль — иначе таран был бы прямым. Громадина внедорожника ухнула мимо, подняв за собой клубы пыли, и резко затормозила. Грунтовка не дала…
Глава 1 Далеко за пределами моего комфорта и уровня здравого смысла стояла небольшая группа аспирантов с их научным руководителем. Он был академическим, как толстый пыльный…
Annotation Я переродился в тело тринадцатого сына князя Воронцова, и теперь меня зовут Алексей. Не знаю чем мой предшественник насолил своим родственникам, но они готовы…
Глава 1 Северная обитель, Антарктида Бер смотрит, как Данила вступает в бой с его «Луной жизни». Его глаза напряжённо следят за каждым движением, а во взгляде…
Глава 1 — Кья! — раздался странный звук от енота, стоявшего на мелководье и прикрывшего лапами несуществующую грудь, когда Зефир подошел поторопить его. — Хорош придуриваться,…
Книга 1. ПОГРАНИЧНАЯ РЕКА ПРОЛОГ На поверхность Земли каждый год выпадает несколько тысяч тонн космического вещества. Большая часть приходится на крошечные песчинки…
Глава 1 Бывали ли в вашей жизни моменты, когда вас прижали к стенке и некуда бежать? Да и выбора вам не дали. Дерись или будешь избит и унижен. Это не мой случай. Ведь…
Annotation В 2137 году учёные нашли портал в иное измерение. Замороженный мир, новые технологии, безграничные ресурсы. А ещё там нашли меня — пропавшего без вести в…
Глава 1 Столицу строили со знанием дела. На юг и запад от Нижегородской кольцевой автомобильной дороги раскинулись районы с усадьбами аристократов. На севере и востоке…
Глава 1 Багровый дворец, Нема Зела стоит у окна, неподвижная, будто высеченная из камня. Голые бронзовые плечи блестят на солнце. За стеклом горит багровое небо,…
Глава 1 Впереди стремительно увеличивалась голубая поверхность планеты. Далеко справа виднелась зеленоватая искра планетарного накопителя. У меня оставалось несколько…
