Слава, блуждавшая по дорогам в сопровождении жутких авантюристов, однажды, небрежно напевая, прошла мимо поэта. И тогда поэт сделал для нее маленькие венки из песен, чтобы возвысить ее голову перед судом Времени; но все равно она носила вместо них ничего не стоящие гирлянды, которые неистовые граждане, встречавшиеся ей на пути, делали из скоропортящихся вещей. И всякий раз, когда эти гирлянды увядали, поэт приходил к ней со своими венками из песен; и все равно слава смеялась над ним и носила…
Харон склонялся вперед и греб. Все было едино для его усталости. Дело было не в годах или столетиях, но в широких потоках времени, и в старой тяжести и боли в руках, которые стали для него частью рутины, созданной богами и перешедшей в Вечность. Если бы боги послали ему встречный ветер, даже это разделило бы жизнь в его памяти на две равные части. Таким серым был мир всегда – там, где он находился. И если какой-нибудь луч света проникал на миг в царство мертвых, может быть, на лице такой королевы,…
Когда путешественники из Лондона вступили в Аркадию, они оплакивали друг другу смерть Пана. И вскоре они увидели его лежащим тихо и неподвижно. Рогатый Пан был недвижен и роса лежала на его шкуре; он не был похож на живое существо. И затем они сказали: «Это правда, Пан умер». И, стоя в печали над этим огромным телом, они долго смотрели на незабвенного Пана. И вечер настал, и взошла маленькая звезда. И тогда из деревни в какой-то аркадской долине под звуки праздной песни пришли аркадские…
Я видел на днях румяное лицо Сфинкс. Она нарумянила свое лицо, чтобы глазеть на время. И время не пощадило ни единого румяного лица в целом мире – только ее лицо. Далила был более моложе, чем Сфинкс, и Далила – прах. Время не любило ничего, кроме этого бесценного румяного лица. Меня не волнует, что она уродлива и что она нарумянила свое лицо – только бы она отняла у Времени его тайну. Время развлекается как дурак у ее ног, когда оно должно разрушать города. Время никогда не устанет…
Я видел на днях румяное лицо Сфинкс. Она нарумянила свое лицо, чтобы глазеть на время. И время не пощадило ни единого румяного лица в целом мире – только ее лицо. Далила был более моложе, чем Сфинкс, и Далила – прах. Время не любило ничего, кроме этого бесценного румяного лица. Меня не волнует, что она уродлива и что она нарумянила свое лицо – только бы она отняла у Времени его тайну. Время развлекается как дурак у ее ног, когда оно должно разрушать города. Время никогда не устанет…
«Дорогу нам», сказал Северный Ветер, спускаясь к морю по поручению старой Зимы. И он увидел перед собой серый тихий туман, лежавший у берегов. «Дорогу нам», повторил Северный Ветер, «о ничтожный туман. Ибо я иду в авангарде Зимы в ее вечной войне с кораблями. Я сокрушаю их внезапно всей моей силой или двигаю на них огромные морские айсберги. Я пересекаю океан, пока ты проползаешь милю. На земле носят траур, когда я встречаю корабли. Я веду их прямо на камни и кормлю море. Где бы я ни появился,…
Все мы, пишущие слова на бумаге, походим на моряков, торопливо делающих плоты на обреченных судах. Когда мы разбиваемся под тяжестью лет и опускаемся в вечность со всем, что принадлежит нам, наши мысли, подобно маленьким потерянным плотам, некоторое время плавают по морю Забвения. Они немного несут по морским течениям – только наши имена, фразу-другую и что-нибудь еще. Те, для которых литература подобна торговле, удовлетворяющей насущные нужды, похожи на моряков, которые работают над плотами…
Я видел, как рабочий упал со своего настила прямо с верхнего этажа одного огромного отеля. И когда он летел вниз, я увидел, что рабочий держит нож и пытается вырезать свое имя на настиле. У него было время, чтобы попробовать и это, поскольку ему предстояло пролететь почти три сотни футов. И я мог думать только о его безумии, проявившемся в исполнении этой бесполезной задачи. Ведь не только сам этот человек неизбежно будет мертв через три секунды, но и доски, на которых он пытается выцарапать слова,…
В восемь вечера в Лондоне молодой человек вошел в роскошный ресторан. Он был один, однако два прибора стояли за столиком, который он заказал. Он заказывал обед очень тщательно, письменно за неделю вперед. Официант спросил его о другом госте. «Вы вероятно не увидите его, пока не принесут кофе», сказал молодой человек; так что он обедал в одиночестве. За смежными столами могли заметить молодого человека, непрерывно обращающегося к пустому стулу и продолжающего монолог на протяжении всего долгого…
В суде олимпийцев Любовь смеялась над Смертью, потому что смерть была неприглядна, и потому что любовь не могла помочь смерти, и потому что смерть никогда не делала ничего стоящего, и потому что любовь делала. И Смерть возненавидела этот смех и изводила себя мыслями о своих ошибках и о том, что она могла сделать, чтобы покончить с этой невыносимой пыткой. Но однажды смерть влетела в суд как на крыльях и Они все заметили это. «Что с Вами теперь случилось?» сказала Любовь. И Смерть с некоторой…
В далекой южной земле два темнокожих молодых человека сидели за ресторанным столиком вместе с женщиной. И на тарелке женщины лежал маленький апельсин, хранивший в сердце злобный смех. И двое юношей смотрели на женщину, не отрывая глаз, и они немного ели и много пили. А женщина улыбалась обоим одинаковой улыбкой. Тогда маленький апельсин, таивший смех в сердце, медленно скатился с тарелки на пол. И темнокожие молодые люди тут же бросились его подбирать. Под столом они внезапно столкнулись,…
Это был голос цветов в Западном ветре, чудесном, старом, ленивом Западном ветре, дувшем непрерывно, дувшем сонно, дувшем в Грецию. «Леса ушли, они пали и покинули нас; люди не любят нас больше, мы одиноки в лунном свете. Большие машины мчатся по красивым полям, их пути жестоки и ужасны на земле и под землей. Подобно раковым опухолям, города скрывают траву, они гремят в своих логовах непрерывно, они блестят вокруг нас, уродуя ночь. Леса ушли, O Пан, леса, леса. И ты далеко, O Пан, так далеко».…
Однажды Время, когда оно бродило по миру, и его волосы были седыми не от старости, а от пыли разрушенных городов, зашло в мебельный магазин, в антикварный отдел. И там оно увидело человека, затемняющего древесину кресла краской, бьющего мебель цепями и имитирующего в ней червоточины. И когда Время увидело, что кто-то другой делает его работу, оно встало рядом с ним и некоторое время критически наблюдало. И наконец оно сказало: «Я работаю не так», и окрасило волосы человека в белый цвет и согнуло…
Так сказали горы: «Созерцайте нас, даже нас; старые седые горы, на которые опираются ноги Времени. Время на наших камнях сломает свой посох и споткнется; и все равно мы будем сидеть величественно, как теперь, слушая звук моря, нашей старой единорожденной сестры, которая лелеет кости своих детей и рыдает о вещах, которые она совершила. Вдали, вдали мы возвышаемся над всеми вещами; поддерживаем небольшие города, пока они не состарятся и не оставят нас, чтобы уйти в страну мифов. Мы – неувядаемые…
Отползая от могилы павшего, червь встретился с ангелом. И вместе они рассматривали королей и королевства, и юношей и девушек, и города людей. Они видели стариков, тяжело восседающих в креслах, и слышали детей, поющих в полях. Они видели далекие войны, воинов и окруженные стеной города, мудрость и зло, и великолепие королей, и людей всех стран, которых касался солнечный свет. И червь сказал ангелу: «Смотри на мою пищу». «Мммм… Всякая плоть-трава…» – пробормотал ангел, когда они шли по берегу…
Поэт пришел в большую страну, где совсем не было песен. И он глубоко оплакивал нацию, у которой не нашлось ни единой дурацкой песенки, которую можно было бы напевать вечерами. И наконец он сказал: «Я создам для них сам эти дурацкие песенки, чтобы они могли быть веселы на улицах и счастливы у камина». И за несколько дней он создал для них бесцельные песни вроде тех, которые девы поют на холмах в более древних и более счастливых странах. Тогда он подошел к некоторым из жителей, когда они сидели,…
Я видел грязного обжору у берегов реки Времени. Он скрывался в садах, усыпанных яблоками, в счастливой земле цветов; рядом стояли колоссальные амбары, в которых древние хранили зерно, и солнце золотило безмятежные далекие холмы за пределами страны. Но он повернулся спиной ко всему этому. Он сидел и наблюдал за рекой. И независимо от того, что река случайно посылала ему вниз, грязный обжора хватал это жадно своими руками, молниеносно опуская их в воду. Были в те дни, да и теперь еще есть, несколько…
Демагог и дама и полусвета случайно пришли вместе к вратам Рая. И Святой печально взглянул на обоих. «Почему Вы были демагогом?» спросил он первого. «Поскольку», сказал демагог, «я отстаивал те принципы, которые сделали нас такими, какие мы есть, и вызвали любовь к нашей партии в великодушных людских сердцах. На словах я стоял неустрашимо, стремясь к широкой популярности». «А Вы?» сказал Святой даме полусвета. «Я хотела денег», сказала она. И поразмыслив немного, Святой сказал: «Хорошо,…
Глава 1 Я укушу вампира, чтобы сделать из вампира двойного вампира Подмосковное поместье рода Кузнецовых. Очередной замечательный день. По крайней мере для…
Глава 1 — В деревне сейчас около четырёхсот пятидесяти человек, и этой ночью мы сумели всех кое-как разместить. — Катя стояла над той половиной стола, где была развёрнута…
Глава 1 Отомстить бледной моли Скрипнула дверь, послышались быстрые шаги и шуршание листьев. И я сразу поняла — они близко! Догоняют! Сердце застучало…
Глава 1.1 Пахло старой сырой тряпкой. Что было очень странно, ведь Настася как раз на днях выкинула их все из моего ведра под ванной и заставила открыть упаковки с новыми.…
Annotation Привет, лысая обезьяна! Что? Удивлён, увидев пришельца? Ха! Поверь, лучше я, чем Рой чудовищ, пожирающий миры. Он, кстати, прилетит лет так через десять, и…
Глава 1 Скорая помощь приехала первой, что было очень кстати, восстановление объёма циркулирующей крови сейчас на первом месте, а полное заживление раны я завершу и сам,…
Глава 1 Над бушующими волнами Северного моря, прямо посреди грозовых туч, что были подобны тяжёлой, свинцовой крышке гроба, накрывшей всё сущее до самого горизонта, парил…
Глава 1 Прикрепленный Андропова, опоздав лишь на секунду, выстрелил почти одновременно с обезумевшей от горя вдовой. Ноги женщины подогнулись, она упала навзничь. В…
Глава 1 Глава 1 Утро за окном радовало солнцем и небольшим дождиком. Вот уж никогда бы не подумал, что тут в морозной Сибири в это время уже может быть тепло.…
Глава 1 Эта поездка должна была стать судьбоносной, счастливой и полной восторженного предвкушения. Не каждой девочке в её неполные четырнадцать лет выпадает честь посетить…
Глава 1 Собственно, сама зачистка разрушенного уровня тюрьмы Хранителя прошла, скажем так… обыденно. Титанов больше не встречалось, да и всё здесь было как-то запущено.…
Глава 1 Наёмника я почувствовал сразу. Когда он ударом ноги вышиб дверь моего номера, я его уже ждал. Кинжал метнул, не вставая с кровати. Зачарованная сталь сверкнула…
Глава 1 — Ди, доченька, ты пристегнута? — я старательно выруливаю с парковки, чудом не зацепив сверкающий на солнце «Кайен». Парковки — мой бич, я уже год за рулем,…
Глава 1 Один мудрец, которому я теперь очень хотел дать леща, сказал: «Бойся своих желаний!» Что тут ответишь? Накаркал, блин! Хотел поехать в столицу? Вот и поедешь.…
